Детектив в стиле нуар - Майк Галь

Большое офисное здание давно опустело, из соседних контор не доносилось ни звука, лишь где-то в дальнем конце коридора гремел ведрами ночной уборщик. Виктор вышел и запер входную дверь, про себя отметив, что висящая на ней металлическая табличка с надписью «В. Катранжи. Частные расследования», смотрится пока достаточно свежо и даже оптимистично.

На улице было зябко. С низкого неба летела водяная пыль, закручиваясь спиралями в свете ранних фонарей. Порывистый ветер играл с прохожими в игру «кому достанется эта шляпа». Зонтами ветер тоже не брезговал, и если вырвать зонт из рук не удавалось, он со злостью выворачивал его наизнанку.

Разбитые автомобили с перекрестка уже убрали. Один, должно быть, укатил своим ходом. Второму это оказалось не под силу, он стоял у тротуара, истекая черным маслом в ожидании буксира. Придерживая рукой шляпу, Виктор перешел мощеную булыжником улицу и нырнул в крутящуюся дверь «Фламинго».

Лучшие дни этого когда-то дорогого и помпезного заведения, расположенного в старом здании из серого камня, были в прошлом. И хотя хозяева изо всех сил делали вид, что их детище все еще остается тихой гаванью для богатых и респектабельных путешественников, на самом деле это было далеко не так.

В пустом холле было тепло и тихо. Звук шагов эхом отскакивал от старых, отделанных мореным дубом стен. Виктор кивнул портье и, расстегивая на ходу плащ, прошел по выложенному узорчатой плиткой полу к высокой двойной двери бара-ресторана. На больших витражных стеклах симметрично изгибали длинные шеи два розовых фламинго – слишком розовых, если честно. Он толкнул одну из створок и шагнул в небольшую гардеробную с мутными зеркалами в позеленевших рамах и выцветшей ковровой дорожкой на полу. Вручив сонному гардеробщику плащ и шляпу, пригладил пятерней волосы и прошел в зал.

Здесь его знали, сюда он, что называется, хаживал. Не так часто, чтобы считаться завсегдатаем, но достаточно, чтобы быть с барменом на ты. Бармена звали Карл. Ему было хорошо за пятьдесят, был он толст, немногословен и мудр, что, впрочем, умело скрывал.

Карл был занят. Он угощал кофе парочку полицейских, тех самых, что оформляли аварию на перекрестке. За это стражи порядка развлекали бармена какими-то своими полицейскими байками. У стойки их настроение явно поднялось, громкий возбужденный разговор сопровождался веселым похрюкиванием, да и Карл, наверняка, сдобрил кофе хорошими порциями бренди…

«Ты, говорю, можешь хотя бы сказать – на какой свет ехал? На светофоре какой свет горел?.. Не знаю, говорит, сержант. Их там много горело и все разные… Нет, ты слышишь? Гы-гы-хрр-хрр… Чудило грешное! Все разные, говорит!.. Хрр-хрр…»

Виктор прошел мимо здоровенных круглоголовых полицейских к дальнему концу стойки и уселся на высокий табурет. Карл посмотрел в его сторону и кивнул. Виктор кивнул в ответ. Карл вновь повернулся к раскрасневшемуся от смеха мордастому сержанту, который, отвесив квадратную челюсть, блаженно всхлипывал, утирая тыльной стороной ладони выступившие слезы.

– Так что, сержант, парень действительно проспал светофор? – спросил Карл.

– Ага – гы-гы-хрр-хрр – проспал! Как говорится, уснул и видел сны! Голову свою он проспал!.. Хрр-хрр… Как он там сказал? – сержант крутнулся на табурете к своему напарнику. – Чашка, плошка… Нет, блюдце! Вот, точно! Летающее блюдце!

– Что вы говорите! В самом деле? Он сказал, что видел летающее блюдце? – изобразил искреннее удивление Карл. – И что же, он был трезвым, этот парень?

– Спиртным от него не пахло, это точно, – сказал второй полицейский и провел рукой по коротким рыжим волосам. – А уж был ли он трезвым…

– Думаете, наркотики? – сказал Карл, заговорщицки понизив голос.

– А что я должен думать, если кто-то за лобовым стеклом вместо светофора видит черт знает что! – нервно усмехнулся полицейский, мотнув рыжей головой.

– Да уж… – сказал Карл и сочувственно поцокал языком. – Все словно помешались на этих летающих блюдцах. Как началось сразу после войны… Теперь вот и в нашем городе тоже – прямо мода на них какая-то… Я говорю, что-то часто их стали видеть, вы не находите?

– Мода? – снова усмехнулся рыжий полицейский. – Не знаю, приятель, на что в нашем городе мода, на блюдца там или какую другую посуду… – он сделал паузу и вдруг, понизив голос до шепота, заговорил краешком рта, – а вот ЛСД нам действительно стал частенько попадаться. Тут не то, что блюдца – ангелов небесных над дорогой увидишь…

Виктор живо представил себе парящего над перекрестком толстого рыжего регулировщика с ангельскими крыльями за спиной и не сдержал улыбки.

– Ну все, хватит трепаться, поехали! – как-то сразу став серьезным, сказал сержант своему напарнику и зыркнул на Виктора холодными водянистыми глазами.

Похлопав зачем-то ладонями по стойке, полицейские грузно сползли с табуретов. Их лица тут же начали деревенеть, принимая служебное, туповато-надменное выражение. Отработанными движениями, топчась и покряхтывая, они расправили складки под ремнями с многочисленной амуницией, скупо кивнули Карлу и, на ходу нахлобучивая фуражки, затопали к выходу.

– Извини, – сказал Карл, подходя к Виктору. – Сам видишь, какие гости пожаловали.

– Привет, Карл! Все в порядке, – сказал Виктор. – Мне с ними тоже приходиться ладить.

– Что будешь пить? Как обычно – кофе и двойной «Янтарный берег»? – спросил Карл.

– Только кофе… Я пока на работе, – сказал Виктор.

– Понятно, значит, кофе и сигареты… Или?.. Да ладно, не может быть! – сказал Карл, глядя Виктору прямо в глаза. – Ты что, хочешь сказать, с тех пор так ни разу и не закурил?

– Только кофе, – повторил Виктор.

Карл недоверчиво хмыкнул, покачал головой и занялся кофе – большой, белый и невозмутимый, словно пассажирский пароход.

Виктор развернулся на табурете и, облокотившись на стойку, стал разглядывать зал. В тихом сумраке таинственно поблескивал лак деревянных панелей, тускло сияла бронза старинного багета, загадочно мерцали богемское стекло и венский хрусталь – ресторан производил впечатление престижного и дорогого, если, конечно, не включать верхний свет. Собственно, поэтому его никогда и не включали.

Народу было немного. На нескольких столиках светились зеленые абажуры, делая их похожими на уютные обитаемые островки среди сизого мрака. Между столиками белыми беззвучными призраками двигались рубашки официантов. Самым же освещенным местом была стойка бара. Каждый, кто попадал в ее свет, чувствовал себя словно на сцене, под перекрестным вниманием чужих глаз. Участвовать в этом спектакле одного актера Виктору совсем не хотелось, он снова повернулся лицом к стойке и забарабанил пальцами по краю столешницы.

Карл поставил перед ним дымящийся кофе, рядом молча положил пачку мятной жевательной резинки. Виктор с усмешкой посмотрел на Карла и соскользнул с табурета. Двумя пальцами подхватил блюдце с чашкой, свободной рукой взял со стойки пачку жвачки и помахал ею в воздухе.

– Это, надо понимать, бонус за счет заведения? Не думай, что так дешево отделаешься. Ты не забыл, что мы спорили на «Камю»?

– Не забыл. До Рождества еще есть время, – усмехнулся Карл. – Ждешь кого-то?.. Наверное, девушку. Угадал?

– Угадал, – сказал Виктор, прикидывая, где бы присесть. Выходит, это все-таки Карл дал ей номер моего телефона, подумал он…

– Красивую? – спросил Карл и растянул губы в ехидной ухмылке.

– Сейчас узнаем, – сказал Виктор, осторожно унося кофе в самый темный угол.

Или дамочка все-таки увидела вывеску?..

ГЛАВА 3

Она появилась с невероятной для женщины точностью. У Виктора было достаточно времени разглядеть ее из своего угла. Он видел, как она обратилась с вопросом к Карлу, как тот внимательно выслушал ее и, прекрасно зная, что Виктор сейчас на них смотрит, о чем-то долго еще переспрашивал, делал задумчивое лицо, надувал щеки, чесал в затылке, пока наконец не соизволил указать толстым пальцем на его столик.

Красавицей Милена Беркова не была – милая, симпатичная, не более того. На вид лет двадцать пять – может, чуть больше. Ниже среднего роста, стройная, светловолосая, со строгим взглядом серо-голубых глаз. На губах ни помады, ни улыбки, – просто сама серьезность. На ней была узкая темно-серая юбка, бледно-голубой со стальным отливом жакет, на голове такого же цвета маленькая шляпка – все сидело безупречно, но как-то уж очень провинциально, без шика. В руках черная лакированная сумочка в форме сильно вытянутого прямоугольника – в такой одинаково удобно носить как складной зонт, так и длинноствольный магнум. Стискивающие сумку пальцы побелели от напряжения, и это единственное выдавало, что госпожа Беркова нервничает.

– Господин Катранжи? – спросила девушка с еле заметным намеком на улыбку. – Я Милена Беркова. Спасибо, что пришли.